Я же направился к калитке, от которой в мою сторону уже шла долговязая фигура деревенской медсестры. И откуда только узнала, что я приехал? Сейчас же будний день, всем на работе быть полагается. И ей, кстати, тоже.
— Здравствуйте, Китагава-сан, — поклонился я бабке, которую продолжал побаиваться, несмотря на все случившиеся приключения. Вот веет от нее жутью, невзирая на тот факт, что ничего плохого мне старуха никогда не делала. И вообще хоть кому-то. Не зря при первых признаках моей мнимой простуды папа именно к ней обратился.
— И тебе привет, Ниида-кун, — разница в возрасте позволяла обращаться ко мне, как к подростку. Тут не до обид. — Вот, передай своему старику амулет для сердца. Хиро-куну рановато еще помирать. Поможет ему.
«Ведьма» протянула мне тонкую нефритовую пластинку на чуть засаленном красном шнурке. Треугольной формы с сильно закругленными верхними углами. С обеих сторон аккуратно нацарапан кандзи кокоро, означающий «душа» или «сердце» в зависимости от контекста.
Если подобного рода безделушки действительно работают, то почему бы не выдавать их заранее, профилактически, зная о слабой сердечной мышце, а не после того, как инфаркт уже произошел? Но предъявлять претензии пугающей меня одним своим внешним старухе я не рискнул.
— Не отдашь отцу, худо ему будет, смотри у меня, — предупредила Китагава. И как бы я ни искал рациональное в окружающем мире, понял, что выполню ее совет и не только передам папе пластинку, но и прослежу, чтобы не снимал. В конце концов я прикоснулся к миру мистического в достаточной степени.
— Обязательно передам ему ваш амулет. Спасибо вам огромное за беспокойство, Китагава-сан, — вежливо поклонился бабке.
— Я тебе что говорила? Не кланяйся мне, — медсестра вдруг резко шагнула в мою сторону, схватила за подбородок длиннющими руками, запрокинула мне голову и влила в рот жидкость из бутылочки, извлеченной из кармашка на домашнем кимоно столь виртуозно, словно ловкости рук у Хидео-сана обучалась. Пальцы у нее невероятной силы. Без преувеличения стальная хватка. Захлопнула мне челюсть и ткнула узловатым пальцем в горло, заставив проглотить.
Глотку обожгло ядерным спиртовым выхлопом. Сакэ, причем такой крепости, что и по пищеводу и в животе теплоту ощутил.
— Это тебе, чтобы та гадость, которую ты где-то подцепил, сгорела, — объяснила Китагава-сан свои действия. Мне почудилось, что речь далеко не о простуде идет. Но никаких проклятий, связанных со старыми кладами ведь не существует? Правильно же?
— Китагава-сан, я же за рулем, — горло все еще слегка жгло, несмотря на то, что старуха меня отпустила. — Вы в курсе, что за вождение в пьяном виде до пяти лет тюрьмы полагается? А вечером у меня интервью, я людям с телевидения обещал, нужно в Кофу успеть.
— Да какое там пьяное вождение? Тебя, Макото-кун, и целая бутылка не свалит, вона какой пухленький.
— Медицинское освидетельствование на запах изо рта и анализы ориентируется. Не притворяйтесь, что не знаете.
— Да не покажет оно на тебе ничего. Я же медик, верь мне.
Я прекрасно видел, что бабка полностью верит в свои слова и считает, что говорит правду, но все равно до конца ей не поверил. Ей же лет больше, чем любому, кого я знаю. Ну, не считая Хидео-сана, который давно мертв и Акиры, с которой совершенно ничего не ясно. По возрасту уже пора в маразм впадать старушке, а не в клинике работать, отбирая место у молодого специалиста.
— Ладно, не смотри на меня, как раненый лис, попавший в капкан. На, пожуй корешок через часик. Любой запах отобьет.
Почему-то почудилось, что если не сделаю, как она сказала, ко мне снова применят физическое воздействие. Придет и заставит двигать челюстями. Корень, который мне сунули в руки, я, к своему удивлению, узнал. Кёсобу, редкое растение, произрастающее в горных районах. Это из снов о Хидео-сане, Акира выжимкой корня кёсобу того от похмелья избавляла после того, как угощала очень крепким алкоголем собственного производства. Ему всегда помогало, а потому на этот раз я доверился. Если мистика реальна, то тетушка Китагава совершенно точно имеет к ней прямое отношение. И уж не золотое проклятие ли она из меня сейчас вытравила? Спросить не решился, все равно не скажет, только посмеется.
В ближайшие два часа мы вместе с Синдзи-куном обошли почти всё поле его деятельности. Мальчишка большой молодец, наработал на премию. Победил прижимистость и вручил ему двадцать тысяч йен. Не такие великие деньги, но для ребенка, не имеющего иных способов заработка, уже неплохо. В следующий раз столько же ему заплачу. В конце концов, на что школьнику деньги тратить? В первую очередь в голову приходит, что на подарок для подружки. То есть имеется шанс, что в это сестренку инвестиция, а не в ее друга.
— Синдзи-кун, а ты уже подготовил маршрут путешествия по Японии, о котором мечтал? — спросил я у парня. — Помнишь, мы в лагере обсуждали. Время у тебя еще есть до летних каникул, но это только кажется, что много. Советую прямо сейчас начинать.
— Ниида-сан, я же просто мечтой делился, ничего не обязательно…
— Ты просто делился, а я просто исполню. Зачем иметь много денег, если не тратить их на помощь тем, кого знаешь? Учти только, есть шанс, что я проиграю суд и богатство у меня не появится. В этом случае путешествие будет короче, чем могло бы быть.
— Синдзи, если откажешься, то ты придурок, — не могла не влезть в нашу беседу сестренка. — Я, между прочим, тоже хочу поехать. Учти, обязательно надо будет Хоккайдо не пропустить. Я там жила, вообще клёвые места.
— Х… хорошо. Благодарю, Ниида-сан. Я выберу очень интересный маршрут. Два. На хороший и на плохой случай.
Перед тем, как ехать обратно, я написал Мияби, уведомив, чтобы ничего не планировала на выходные, так как нас с ней ждет посещение фешенебельного загородного клуба за счет корпорации. Ответ меня чуточку удивил:
Цуцуи Мияби: Макото! Почему так поздно сказал? Мне же надо подготовиться! Платье, туфли, прическа, макияж, украшения. Куча всего!
Ниида Макото: Ты и без всего этого будешь блистать так, что всех там затмишь.
Цуцуи Мияби: Ты что, предлагаешь мне пойти голой?
Ниида Макото: Нет, всего лишь без тщательной подготовки.
Цуцуи Мияби: Нет, нельзя без подготовки! Всё, я побежала добывать недостающее, люблю тебя сильнее всех.
Загадочные существа эти женщины. Я ведь совсем не врал, когда писал мнение о том, что моя возлюбленная всех затмит. Но нет, будет стараться, искать ненужную ей мишуру, а красивее от того не станет. Попросту потому, что некуда уже. Сколько к бесконечности не прибавляй, получится всё та же бесконечность.
Обратный путь до Кофу принес не больше радости, чем дорога в деревню. Какая же эта машина неудобная! Особенно на контрасте со свежими воспоминаниями о почти купленном Марк Два. Да, там механическая коробка передач и нужно краешком сознания отвлекаться на переключение скоростей. Но это незначительная мелочь в сравнении с тем ощущением комфорта, который дает оранжевое авто. Может быть, правы орки из сорокатысячного года и цвет действительно имеет значение?
Поехали сразу по адресу, согласованному со съемочной группой NHK. Миловидная девушка-ведущая, оператор, режиссер, звуковик, ассистент, гример, техник. Целая куча народа ради того, чтобы устроить допрос нам с сестренкой. Оператора я узнал — Сакакибара Тору собственной персоной. Увидев меня, он как-то занервничал и задергался.
— Дядь, я тебя знаю, — с непосредственной улыбочкой подошла к нему сестренка. — Ты нас уже снимал. Круто, наверное, быть тем, на чьей записи впервые объявили миру о Минамигоне.
— Да, да. Я работаю на несколько телеканалов, — подтвердил мужчина.
— Все верно. Не переживайте, — взял слово режиссер. — У NHK нет необходимости держать в Кофу полноценную съемочную группу или отвлекать на разовые сюжеты персонал из других городов. Практичнее привлекать местных профессионалов. По вашей договоренности с Ватанабе-саном, это будет дикое интервью, но в эфир оно пойдет после монтажа. Часть вопросов отснимем несколькими дублями. Несовершеннолетних без согласия родителей мы снимать не имеем права. Девушка, Тика-сан, пожалуйста уйдите из кадра.